08.10.10

- Родная, нужна липовая справка о том, что мы в *** году жили вместе. Можешь сделать?
В управляющей компании отказали, потому как ДЕЗ приказал долго жить еще несколько лет назад, новые компании пришли лишь три года назад.
- Родная, может, через участкового? Она нужна так… Для отвода глаз…
Эх, нет участковых знакомых… Почти растерянность. Пустят и без справки, но лучше, чтоб она была…
Голову опускаю на руки… Мозг лихорадочно вспоминает… Нет, к нашему участковому даже с актом о фактическом проживании не сунешься. Нужны знакомые.
В течение пятнадцати минут листаю блокнот, все контакты в социальной сети… Ну хоть кто-нибудь…
И в памяти возникает образ мальчишки. В ножички играли по детству, росли в одном дворе. Он в друзьях висит, а не виделись ну лет пятнадцать, как сгорел его дом. Кажется, он говорил, что в УВД работает. Была-не была. Пишу сообщение.
«Слушай, а ты часом не участковый? Если да, то мне нужна твоя помощь. Оставь свои цифры». Наутро приходит ответ. Ну как ответ? Только номер мобильника.
Звоню. Так и так, мол, нужна такая-то справка. Вопрос в лоб: «В лагерь на свиданку что ли? Ну, приходи в четыре сегодня в такой-то кабинет».
В назначенное время прихожу. Нашла его кабинет. Он мне:
- Присаживайся!
Голос резкий, покуренный. Сажусь на краешек стула, сумка на коленях. Такое чувство, что сейчас допрашивать будет.
- Ты с ним жила вообще?
Смотрит мне прямо в глаза. Прошаренный такой мужчина. Ну, один фиг знаешь – чего спрашиваешь?
Кручу головой: нет!
Утыкается в монитор, пальцы с черепашьей скоростью стучат по клаве. Печатает. Вздыхаю почти с облегчением. Руки теребят ремешок сумки. Нервничаю. Здание УВД вообще как-то в ступор загоняет, хотя и по работе доводится там бывать. Друг ты мой давнишний… Ничего от тебя не осталось. Взгляд колючий, через слово мат. Специфика, мля, профессии.
- Ты знаешь, я так-то вообще не участковый, причем давненько.
Все. Трындец. Стоило ли тащиться? Ладно хоть повидались… ОБПСПРиИАЗ. Во ж, блин, хрен вышепчешь…
Пишет. Ну пусть. Ладно. Попутно спрашивает, где я живу. Смотрит прописку и вздыхает:
- Да, славное время было.
Вспоминаем наших соседей, его и мою семью. Пишет. Стук-стук по клаве. Руки теребят ремешок.
- Как его фамилия?
Называю.
- Пошли.
Идем в соседний кабинет.
- Михалыч, оставь девушке автограф.
Михалыч ставит роспись, потом мы в приемной ставим печать УВД нашего района.
Друг протягивает справку:
- На! Счастливо съездить.
Задерживаемся на лестнице, беседуем, кто и где. Он в форме, чувствую себя неуютно. Мне пора. Он мне:
- Руку-то пожмешь менту или в западло?
Растерянно улыбаюсь и пожимаю руку. Теплая, человеческая…
На следующий день:
- Родная, позвони своему другу и поблагодари от души. Он дал нам «проездной» на все свиданки. Справку подошьют к делу. Хоть каждый месяц катайся сюда.
Достаю справку. Вместо слов: «проживала в таком-то году с ***» фраза «действительно проживает в гражданском браке с ***». Улыбаюсь.
Вспоминаю его мальчишкой. Шустрый такой был. Когда дом сгорел, мы все по обгоревшим подъездам лазали. В школу вместе ходили… Горку строили. Валялись в сугробах. в ножички играли... Теперь играем в пистолетики...
Сейчас мы оказались по разные стороны баррикад. Он – мент. Я – «гражданская жена» арестанта. В душе шевелится благодарность… Все сделал нормально. Даже больше, чем нормально. «Проездной». Улыбаюсь. Да Бог бы с ними, с баррикадами. Ведь сегодня он, этот мент с ОБПСПРиИАЗ (во ж, блин, названьице!), сделал хорошее дело. Спасибо! Надо хоть коньяк поставить. Хоть и давно знакомы, но все-таки… Он же мент… За «спасибо» не помогает…