10.11.10

Да, ушла в историю. Она, как известно, пишется кровью... Увы...
Тема сталинских лагерей интересовала давно. Прочтение в "нежном возрасте" рыбаковских "Детей Арбата" оставило неизгладимое впечатление.
Север. Суровый. Колючий. Здесь было особенно много островков ГУЛАГа. Якутия, где я живу, усыпана костями заключенных, попавших в страшную мясорубку тоталитарного режима.
На протяжении двух месяцев по крупицам собирала этот материал. Кто-то скажет: "Да что там, в вашей Якутии..." Однако ж, нет. Это лишь кусочек истории нашей великой страны. Малая толика. Такое исследование можно провести в любой области, в любом крае.
Зачем пишу сюда? Мы давно не говорили об истории...
Всего частей семь. Выкладывать буду не за один день. Хорошо?

Кто их считал, ушедших в неизвестность?
Кто помнит поименно их теперь?
Кто знает, чью порядочность и честность
Перечеркнули поздним стуком в дверь?
Кто помнит тех, что жили где-то близко,
В чьих окнах не гасили долго свет;
Чей приговор - "без права переписки" -
Навеки заметал последний след.
Им не поставят, верно, обелисков.
Им всем хотя бы груз заклятья снять,
Но еще долго горестные списки
Бесстрастно будет время пополнять.
И с каждым днем сильнее стыд нас душит,
Когда из праха имена встают.
И чьи-то неприкаянные Души
Нам по ночам покоя не дают.
Татьяна Мухаметшина
Архипелаг ГУЛАГ. Это название навеки стало символом одних из самых черных лет истории нашей страны. 1930-1950-е годы стерли с лица земли тысячи советских людей, сломали миллионы человеческих судеб. Паутина лжи, предательства и страха, сковавшая в те годы Советский Союз, кажется, и сегодня не дает вздохнуть спокойно. Мы, живущие в годы провозглашения демократических свобод, едва ли способны в полной мере осознать размах, мощь и ужас сталинских репрессий. Мы не помним порой имена ушедших в небытие. Мы не знаем, где их могилы… Хотя могилы эти совсем рядом. Может, даже в соседнем поселке.
30 октября в России – день памяти жертв политических репрессий. Этот материал - попытка осмыслить прошлое, докопаться до истины и рассказать о том, что мы должны знать.
Остров ГУЛАГа
В 1930-1950-х годах ГУЛАГ (Главное управление лагерей) состоял из 53 лагерей, включающих в себя множество лагерных пунктов. Управления находились во всех точках страны: север, юг, запад и восток – нет, пожалуй, области, где бы не было сталинского лагеря. И Якутия (в то время Якутская АССР) не была исключением. Здесь насчитывалось 105 лагерей, находящихся под управлением «Дальстроя», одного из ответвлений ГУЛАГа. «Дальстрой» использовал труд заключенных для строительства северных городов и дорог, добычи угля и золота. Богатая полезными ископаемыми и почти не исследованная Якутия попала в эту паутину и стала одним из самых больших островов ГУЛАГа…
1949 год. У власти Сталин и Берия. Время послевоенных репрессий. Приказом МВД в поселке Чульман создается управление исправительно-трудового лагеря №11, так называемый ИТЛ №11, подчиняющийся Главному управлению лагерей промышленного строительства (ГУЛПС). Начальник лагеря – подполковник С.Ф. Мальцев. Он же по совместительству был начальником Алданского ИТЛ, к которому относилась небезызвестная Васильевка, где заключенные вручную добывали некий «Б-9», урановую руду.
ГУЛАГ имел разветвленную систему: лагерные пункты и подпункты, лагерные отделения, лагерные командировки. Но когда мы говорим о чульманских лагерях, мы имеем в виду именно лагерные отделения, которые выполняли различные функции – лесоповал или строительство. Но название у лагерей было одно – ИТЛ №11.
Лагерь был рассчитан на 4600 человек. Согласно исследованиям, которые провел сотрудник научно-исследовательского и просветительского центра «Мемориал» Сергей Сигачев, в разные годы численность заключенных варьировалась от 1393 до 4612 человек. Несложно представить масштабы репрессий, ведь мы сейчас говорим лишь об одном лагере.
Время безжалостно. Оно стирает следы великих страниц истории, оставляя лишь сухие факты. Свидетелями прошлого становятся безмолвные деревья и камни, которые не откроют нам всех тайн. Живых же свидетелей существования ИТЛ №11 осталось немного. Журналистское чутье подсказывало: поиск следов сталинских лагерей нужно начинать со старожилов Чульмана. Нужно привлечь как можно больше документов, которые бы пролили свет истины.
За время работы над темой довелось встречаться с разными людьми. По крупицам воспоминаний, по обрывкам разговоров людей, привлекая к исследованию различные организации, частично удалось воссоздать картину Чульмана конца 1940-х годов.
По следам сталинского лагеря
Чульман. Небольшой поселок на юге Якутии, расположенный на правом берегу реки. Население около 1500 человек. Одноэтажные невзрачные домики, которые того и гляди развалятся от порывистого ветра. По реке туда-сюда снует паром – только так летом можно переправиться на другой берег.
Через поселок проходит трасса АЯМ. Здесь же на север идут этапом заключенные и ссыльные. На месте нынешней пятиэтажки на Первомайской располагается контора – управление ИТЛ №11.
Сегодняшняя улица Островского. Каменных домов еще нет. Стоят бараки, одноэтажные, длинные, в которых живут солдаты и офицерский состав внутренних войск. Рядом, на месте нынешней Чульманской ТЭЦ огромный лагерь, обнесенный трехметровым забором с колючей проволокой. По периметру стоят вышки. На вышках часовые с автоматами. Непрерывный надрывный лай овчарок. Внутри зоны одноэтажные бараки, сделанные из тонкого леса, обмазанного глиной и побеленного. По комнатам и камерам гуляет пронизывающий северный ветер. По ночам со стороны лагеря доносится автоматная очередь. Чульманцы привыкли: видно, пальнули в кого-то при очередной попытке к бегству. Так воспитали их: сидит – значит, преступник.
Вспоминает Тамара Никифоровна Подплетько (к ее судьбе мы еще вернемся):
- Лагерь был огромный. Сидели здесь, в основном, те, кого судили за уголовные преступления, власовцы, бендеровцы. Помню, как однажды услышала слова одного из бендеровцев: «Да мы бы вашу землю кровью залили»…
Другой милиционер, о котором до сих пор помнит Мария Петровна Ишанова, уже после освобождения из зоны смело заявлял: «Мне труднее курицу зарезать, чем человека». Таких было мало, но такие были. Этим заключенным разрешали свободно перемещаться по лагерю, строем выводили их лишь на работу. Приближаться к ним было нельзя. Охрана с автоматами, собаки. Жуткое зрелище.
Заключенные мало чем отличались от обычных чульманцев. Их можно было узнать по поднятым воротникам да хмурым неприветливым лицам. Не до приветливости. У большинства «жителей» лагеря срок – 10 лет. Контрреволюционеров среди них мало, и они теряются в общей массе уголовников. «К 1948 г. политические заключенные были сконцентрированы в так называемых особых лагерях, к которым чульманские лагеря не относились: там сидели бытовики и уголовники. Но в то время понятия бытовое и политическое преступления были не всегда различимы», - пишет сотрудник «Мемориала» Сергей Ларьков.
Труд заключенных бесплатный и потому удобный. З/к работали на стройках зарождающегося поселка. По сей день на пересечении Свердлова и Первомайской стоят двухэтажные жилые дома, построенные руками заключенных. Этим домам почти 60 лет, они почернели от времени, но еще достаточно крепкие. Юрий Александрович Комаров был еще мальчишкой, когда они строились. Он с друзьями бегал смотреть на это чудо – двухэтажный дом. Впоследствии в этих домах жили геологи Южно-Якутской комплексной экспедиции.
В то же время был построен и первый мост через реку Чульман, который много позже снесло.
Старожилы вспоминают, что в нескольких километрах от поселка в сторону базы отдыха «Нахот» тоже находился лагерь. Здесь заключенные валили лес для нужд поселка и самого лагеря. Можно представить, что это был за труд. Полуголодные, физически истощенные мужчины по очереди пилят вековые сосны и руками грузят бревна на машины. Вокруг снега по пояс, валенки прохудившиеся. Рухнет дерево и придавит ненароком заключенного, ведь никто особенных условий труда им не создавали. Как говорил товарищ Сталин, «нет человека – не проблем».
По свидетельству некоторых очевидцев, находилась зона и на так называемой Пионерке, что в 7 километрах от Чульмана в сторону Алдана. Поговаривают, что здесь заключенные искали уголь. Сейчас здесь земля изрыта бульдозерами угледобывающих предприятий, да чульманцы посадили огороды.
Еще в 1960-х годах грибники находили куски колючей проволоки, остатки сторожевых вышек. Но время стерло следы сталинских преступлений, поэтому поиски хоть каких-то признаков лагерей, к сожалению, ни к чему не привели.
Нередко заключенные занимались и членовредительством. Чтобы избежать ненавистной работы, она вколачивали себе гвозди в ступни, прибивали ноги к доскам, резали руки. Но «филонить» не получалось: иди и трудись на благо страны, которую ты позоришь своим присутствием, реабилитируй себя в глазах общества. Естественно, что многие не выдерживали таких условий и умирали.
Постоянный голод – один из верных признаков ГУЛАГа. Сами чульманцы в послевоенные годы жили впроголодь. И север давал о себе знать. Это сейчас можно купить свежие фрукты-овощи. А тогда? Сушеная картошка, сушеная капуста. Мясо бывало на столах по большим праздникам и то не у всех. Рассказывают, что после расформирования лагеря в начале 50-х годов за бешеные деньги распродавали целые продуктовые склады. Эти случаи в ГУЛАГе не единичные.
Сколько умерло заключенных от голода и холода, во время лесозаготовок и при попытке к бегству, едва ли кто считал. В 1950 году в ИТЛ №11 насчитывалось 4612 заключенных, в 1951 году их было уже 1393 человека. Что стало с остальными? Амнистия, которую провел Лаврентий Берия, была в 1953 году. То, что эти 2300 заключенных освободились по окончании срока, маловероятно. Впрочем, и утверждать однозначно нельзя.
Избежать смерти можно было лишь одним способом – бежать. Юрию Комарову, тогда еще совсем мальчишке, довелось увидеть сбежавшего заключенного: «Он был весь ободранный и избитый, его словно погрызли собаки. Беглеца вели четыре конвоира с овчарками. Обычное дело». Встречались беглые заключенные и тем, кто собирал грибы да ягоды. «Пойдут женщины с детьми за грибами, а из кустов какой-нибудь з/к выскочит. Просили хлебушка кусочек. Местные отдавали все – боялись. Хотя на моей памяти не было такого, чтобы беглецы нападали на грибников», - рассказывает Тамара Драгунова.
О побегах слагают целые легенды, но они ужасают своей жестокостью. Жил в Чульмане уголовник «дядя Афоня». Когда-то он мотал срок ни где-нибудь, а в самых страшных лагерях Колымы. Бежать решили ночью впятером. День, два, неделя, как ушли с лагеря. Холод лютый, да еще и заблудились. Жрать нечего. Мужики стали бросать жребий: кому выпадет, тому быть съеденным наутро. Ночью «жертва» не спала, смиренно ждала своей страшной участи. Сейчас кто-то спросит, почему не убежала жертва от палачей? Смерть бы все равно настигла ее. Кругом глухая непролазная тайга. Волки жаждут мяса. Впрочем, человек, дошедший до такого, и сам становится зверьем. Этой жертве на редкость повезло: один из палачей, с утра вышедший по личной надобности, случайно нашел дорогу. Такую историю рассказал Юрий Комаров, лично знавший «дядю Афоню».
Случай почти хрестоматийный. И Солженицын, и Евгения Гинзбург, много лет отсидевшие в сталинских лагерях, тоже повествуют о людоедстве среди заключенных. Сколько людей погибли такой страшной смертью, один бог ведает…
Заключенных ИТЛ №11 хоронили на местном кладбище. Нам удалось отыскать следы захоронения. Об этом мы расскажем чуть позже. Исследование продолжается.